Математика? Нет, я мечтала стать пианисткой. Вершиной моей музыкальной «карьеры» стала победа в конкурсе и, как следствие, сыгранный с симфоническим оркестром в филармонии концерт Моцарта в мои 9 лет. Радостно-смущенная девочка с большим бантом и гвоздиками в окружении серьезных дядечек во фраках – этот день навсегда останется в моей памяти как один из самых счастливых в жизни. Однако, в 13 лет я поняла, что не обладаю ни достаточным талантом, ни здоровьем, чтобы стать знаменитой гастролирующей пианисткой.
Так детские мечты остались мечтами, а я оказалась в суровом мире взрослых. Что делать дальше? Кем же быть? В школьном дневнике значилось «отлично» по всем предметам, а в личных фаворитах – литература и математика. Да, весьма полярно, согласна. Хотя исследования говорят о том, что занятия музыкой в раннем детстве развивают связи между полушариями мозга, может быть, в этом дело? Сделать выбор я не смогла и решила положиться на Вселенную: пробовать поступать в университет на обе специальности, и будь, что будет. Вселенная, спасибо, «помогла»: вступительные экзамены на филологический и математический факультеты оказались в один день! Намек я поняла – во взрослой жизни надо уметь делать самостоятельный, осознанный выбор. Даже если тебе 16, и этот выбор с большой вероятностью определит твой жизненный путь.
Банально, но чтобы его сделать, я задала себе лишь один вопрос: а кем я смогу стать после окончания учебы? И прозаичный математик показался мне более перспективным (и, чего уж греха таить, обеспеченным!), чем поэтичный филолог. Так я стала математиком по образованию, по профессии, по жизни и, о да, по любви.
Жалею ли я о своем выборе? Нет, конечно! И, конечно, да! Мой внутренний математик-победитель даже пообещал моему внутреннему обиженному филологу написать однажды книгу. Какая сладкая ложь! Однако, пришла пора возвращать долги. Поэтому разрешите считать этот блог о карьере математика моей личной книгой. И пусть она окажется стóящей.
Математик, системный программист – звучит неплохо, правда? А если еще и свеженький, только что полученный диплом – «красный», то со стороны кажется, что все дороги перед его счастливым обладателем открыты, и ведут они такого уникального специалиста в удивительный мир программирования к светлому, стабильному, престижному и, разумеется, хорошо оплачиваемому будущему. Ах если бы!
В университете я 5 лет училась прилежно и сдавала все экзамены на «отлично». Да, даже по программированию, и да, даже иногда лучше тех талантливых ребят из моей группы, которые сейчас имеют свои собственные ИТ бизнесы. Шок? Конечно! И для меня, и для тех самых талантливых ребят. Догадываюсь, что многие из них меня тихо ненавидели. Однако, любви с программированием у меня, увы, не случилось. Ни с первого взгляда, ни с какого-либо другого, как бы мне этого ни хотелось. Хотя … а хотелось ли? Отношения у нас с программным кодом были временами прохладные, временами напряженные, и я довольно быстро осознала, что программистом я быть не хочу.
Меня до сих пор немного смущает, что в моем «красном» дипломе черным по белому написано, что я математик, системный программист, потому что я ну совершенно не программист. И уж тем более не системный. Да, на работе мне часто приходится немного программировать, это упрощает жизнь и помогает сократить количество скучной, рутинной работы, но я очень надеюсь, что мой код ни один из моих талантливых одногруппников никогда не увидит. Иначе гореть мне в аду или, как минимум, от стыда!
Оказалось, что «красный» диплом не является путевкой в жизнь и даже порой не определяет дальнейший профессиональный путь. Невероятно, но факт: будучи официально математиком, системным программистом, я не стала после окончания университета ни тем, ни другим! Окей, с программированием все ясно: насильно мил не будешь, как говорится, но тогда любопытный читатель должен удивиться, почему же я не стала математиком? А об этом – в следующем посте.
Итак, с программированием мои личные отношения не сложились. Точнее, не вышли за рамки учебы. Как говорится, ничего личного, только бизнес: выучил-сдал-забыл.
А вот с математикой все было совершенно иначе. Взять интеграл? С радостью! Решить дифференциальное уравнение? Мечта! Может, кому-нибудь помочь? Ну пожааалуйста! От процесса решения математических задачек я получала удовольствие, но что мне делать с этим дальше, я совершенно не представляла. Единственное очевидное и логичное, что мне приходило в голову, — это профессия преподавателя. Но хотя ко многим преподавателям я относилась с большим искренним уважением и восхищением, они, в большинстве своем, к сожалению, не соответствовали моему представлению о том, какими должны быть успешные люди. Стыдно признаться, но в 21 год я ассоциировала перспективную карьеру с безупречным внешним видом, дорогим костюмом, обязательными командировками и хорошей зарплатой. Поэтому, увы и ах, преподавание как карьеру я для себя не рассматривала.
Кем еще может быть математик, если не преподавателем, было для меня загадкой. Помню, как впечатлил предмет под названием «Математические модели естествознания», лекции по которому читал аж сам основатель факультета! Возраст у него был весьма преклонный, поэтому лекции читал он не спеша и не слишком разборчиво, а вероятность сдать ему экзамен была значительно выше у звонкоголосых студентов. Однако, именно ему удалось открыть для меня удивительный, новый, незнакомый мир прикладной математики, где математика – это способ, которым можно описать и предсказать, по сути, саму жизнь. Впечатляет, правда?
Но где и как построить успешную карьеру прикладного математика? Куда же мне любимую математику приложить? Да так, чтоб еще и в дорогом костюме, и с хорошей зарплатой! Ответ я так и не нашла, и поэтому после окончания университета я снова оказалась в суровом мире взрослых, да еще и все с теми же вопросами, что и 5 лет назад: что делать дальше и кем же быть? И об этом – дальше.
Да, это не шутка! После окончания факультета Вычислительной Математики и Кибернетики с красным дипломом математика, системного программиста я устроилась на работу в ОТДЕЛ КАДРОВ. И между прочим, очень гордилась собой и своей работой, считая, что я сделала правильный и удачный выбор. Разумеется, дело было в деловом костюме, хорошей зарплате и командировках (см. предыдущий пост КАК НЕ СТАТЬ МАТЕМАТИКОМ С КРАСНЫМ ДИПЛОМОМ МАТЕМАТИКА-СИСТЕМНОГО ПРОГРАММИСТА). Хотя прежде всего, конечно, в бренде, ведь я устроилась на работу в отдел кадров аж самой компании Intel.
В Intel хотели работать все! Во время учебы на слуху были 3 большие ИТ-компании, куда шли стажироваться или работать все те студенты, кто в отличие от меня понимал, что программирование – это интересная работа, перспективы, хорошая зарплата и статус. Но среди этих трех компаний Intel лидировал благодаря своему популярному бренду. Стоит ли говорить, что я тоже хотела быть в тренде, и я тоже мечтала работать в Intel! Но если я не хочу быть программистом, то зачем я нужна Intel? Резонный вопрос, который, как оказалось, задавала себе не только я.
На 4 курсе я с удивлением узнала, что знакомые с 5 курса работают в Intel в отделе по найму персонала, используя свои знания о программировании для подбора подходящих кандидатов-программистов на открытые позиции. Такое применение моего образования показалось мне вполне уместным, и как только в отделе кадров открылась позиция стажера, я с волнением и надеждой подала заявку.
Требования были минимальные: понимание сферы ИТ, знание английского языка, готовность к командировкам. Я оказалась идеальным кандидатом, и успешно пройдя собеседование, радостно вступила в ряды ИТ-рекрутеров. Моя зарплата в 2005 году (хочется добавить до нашей эры) составила 11000 рублей, что после повышенной стипендии в 350 рублей казалось мне почти миллионом, и когда я рано утром ехала в битком набитой маршрутке на работу в деловом костюме, то я была уверена, что жизнь моя удалась.
Мне потребовалось 3 года, чтобы изменить свое мнение. Три долгих, сложных года.
Итак, мне 21 год, и я – юный рекрутер компании Intel. Современный офис, дружная команда, командировки, первая зарплата, щедрый социальный пакет – сначала все вызывало у меня восхищение. Но эйфория прошла, и мой любимый вопрос «А что же дальше?» не заставил себя долго ждать.
Больших карьерных перспектив моя текущая позиция, увы, не предполагала. Это был контракт стажера, а поскольку для Intel времена наступили непростые, то временные контракты не продлевались, а найм персонала был заморожен. И по истечении контракта я отправилась на поиски своего светлого будущего.
Сначала это была небольшая ИТ-компания, где я стала отделом кадров в одном лице. Новые зоны ответственности, построение процесса найма и адаптации сотрудников с нуля, собеседования – я снова была в восторге от своей работы! Но довольно скоро работа стала рутинной, я заскучала и решила, что пора что-то менять.
Однако, я не поняла, что менять надо сферу работы, и решила, что изменить мне пора свое местоположение. Так в 24 года я переехала в Питер. Не стану лукавить, северная столица занимала особое место в моем сердце с тех пор, как я впервые там побывала в 17 лет, и я тайно мечтала однажды стать «понаехавшей петербурженкой».
В Петербурге я устроилась рекрутером в крупную ИТ-компанию EMC. Но построить карьеру в отделе кадров мне было не суждено: видя, что самостоятельно осознать то, что этот путь – не мой, я не способна, Вселенная взялась за дело сама, и кризис 2008 года заставил полностью заморозить найм персонала, а мою позицию сократить за ненадобностью. На всякий случай, зная мое упрямство, в дополнение Вселенная послала мне не безразличного к своим подчиненным HR директора, которая на прощание намекнула, что в отделе кадров мне не место, и предложила поискать себя в аналитике.
Аналитика? Что это за работа? И где же мне там себя поискать?! Ответы на эти вопросы я нашла лишь через 1.5 года, тем временем успев попробовать себя в еще одной профессии. И об этом – следующий пост.
В свои 25 лет я неожиданно для самой себя оказалась «у разбитого корыта»: моя карьера в отделе кадров не состоялась, а ситуация на рынке труда даже в Питере из-за кризиса 2008 года была плачевной. И все мои попытки найти работу в сфере загадочной аналитики были тщетны.
Тогда я задумалась: а что я вообще знаю, умею и люблю делать? Ответа нашлось аж два: учиться и математику. Но снова учиться не хотелось. А работать математиком для меня в то время означало математику преподавать. Допустим, но где? В Петербурге связей в академической среде у меня не было, поэтому я решила пойти максимально простым путем и начать работать частным репетитором.
Благо, начать карьеру репетитора с нуля было несложно: многочисленные онлайн ресурсы занимались подбором преподавателей для учеников и наоборот. Признаться честно, школьная математика мне была менее симпатична, чем ВУЗовская, но спрос на такие услуги был выше, поэтому сначала я бралась за любые заказы, чтобы наработать себе репутацию. Помню, как к своей первой ученице – девятикласснице Карине – я добиралась добрых 1.5 ч с пересадками и работала по ставке 700 руб/90 мин. Однако, с самого начала я поняла, что преподавание – это «мое», и получала от работы большое удовольствие. За 1.5 года я «отрепетиторствовала» более 40 учеников, и когда у меня появилось достаточное количество позитивных отзывов от благодарных клиентов, а значит, высокий рейтинг и возможность выбирать, то я сосредоточилась на том, что мне было по душе: на преподавании высшей математики для студентов ВУЗов.
Казалось бы, чем не happy end? Работа в кайф, клиенты довольны, но … где же деловой костюм и командировки, спрашивается? Окей, с этими атрибутами «успешности» я к тому времени уже распрощалась, но вот желание хорошо зарабатывать у меня не исчезло, а репетиторство, как выяснилось, – сезонное и, увы, малоприбыльное ремесло. А посему все 1.5 года я не переставала мониторить рынок труда на предмет той самой заветной вакансии Аналитика. И удача мне наконец-то улыбнулась.
После знаменитого финансового кризиса – 2008 рынок труда был, мягко говоря, не слишком оживленным, но через 1.5 года я все-таки получила позицию Аналитика в маленькой датской компании, которая по старой доброй западной традиции открыла ИТ офис в России с целью «оптимизации расходов». Сказка о Золушке, которая наконец-то попала на балл? А вот и нет!
Во-первых, моя стартовая зарплата была в 2 раза ниже, чем в отделе кадров. Да, это был полный downshift, своего рода личный финансовый кризис – 2008. Однако, бонусом стал офисный костюм и регулярные командировки в Копенгаген, а за удовольствия надо платить!
Во-вторых, уже через год я поняла, что смысл моей работы заключается в искусном использовании Excel и регулярном предоставлении клиентам компании красивых (и не очень) шаблонных отчетов. Когда я представила себе, что буду клепать таблички в Excel всю жизнь, холодный пот выступил на моем лбу, и я судорожно начала думать, как сделать свою работу интереснее. Менять компанию мне не хотелось, потому что зарплата постепенно росла, а Копенгаген занял особое место в моем сердце.
И тут произошло невозможное: мне пришлось вспомнить, что я математик-системный программист с акцентом на последнее! Я предложила руководству компании автоматизировать производство отчетов, изучила Visual Basic for Applications и написала макросы, которые сэкономили бесценные часы жизни мне и моим коллегам. И тут я наконец-то поняла, что рождена быть программистом? Нет, гораздо лучше: я поверила, что способна на большее.
Все 5 лет своей аналитической карьеры я не переставала репетиторствовать по вечерам и выходным, ибо только эта работа по-настоящему увлекала меня. И я задумалась о преподавании на более высоком уровне, поскольку для меня стало очевидным, что принадлежу я не Бизнесу, а Академии. Но как стать преподавателем ВУЗа в Петербурге, если ты – никому не известная девочка Оля из Нижнего Новгорода? Об этом – в следующем посте.
Итак, девочка Оля из Нижнего Новгорода осознала, что очень хочет преподавать. Да не за кухонным столом на съемной квартире Петербурга тет-а-тет, а в самом настоящем ВУЗе Северной Столицы перед большой аудиторией студентов, мечтающих постигнуть суть загадочной Высшей Математики.
Сомневающийся читатель должен задать тут, как минимум, 2 вопроса:
💡во-первых, с чего девочка Оля взяла, что вещать о Высшей Математике с кафедры аудитории интереснее, чем за уютным кухонным столом?
💡во-вторых, кому в Северной Столице нужна «понаехавшая» девочка Оля?
Резонные вопросы, читатель! Ответить на них предстояло и Оле.
История умолчала о том, что Оля уже попробовала себя в роли преподавателя ВУЗа в своем родном городе, где ей совершенно неожиданно выпал шанс вести практические занятия по Высшей Математики для экономистов. Помню, как было невыносимо страшно входить в аудиторию в качестве Ольги Александровны, где студенты были всего лишь на 4 года младше меня. О, как пренебрежительно и недоверчиво усмехались некоторые из них, как пытались задать вопрос посложнее, чтоб поставить меня в тупик! Именно тогда я научилась честно и открыто говорить, что я чего-то не знаю, но обязательно разберусь и объясню им, и именно так я, кажется, постепенно завоевала их уважение и доверие.
Преодолев страх, неуверенность, сомнения и даже стыд, я вошла во вкус и начала получать огромное удовольствие от каждого занятия. Оказалось, что я способна объяснить Высшую Математику понятным для студента-экономиста языком, а небольшая разница в возрасте способствовала нашему непринужденному общению. Однако, преподавать мне приходилось рано утром и по выходным, совмещая эту работу «для души» за мизерную зарплату с основной деятельностью в отделе кадров ИТ компаний.
Окей, допустим, девочка Оля оказалась не так проста, и она точно знает, зачем ей нужен ВУЗ Петербурга. Но нужна ли она столичным университетам? И, наконец, главное: как стать преподавателем ВУЗа, если ты в нем даже никогда не учился?
Это мое личное практическое руководство о том, как стать преподавателем ВУЗа в городе, где ты никого не знаешь.
Дано: молодой репетитор с опытом работы и образованием математика в ВУЗе провинциального города N.
Задача: получить место преподавателя Высшей Математики на нетехническом факультете ВУЗа столичного города.
Примечание: знакомств и связей в академической среде столичного города нет.
Оценив ситуацию, я поняла, что для меня существует две стратегии решения этой задачки со звездочкой: «в лоб» и «в обход».
Стратегия «в лоб» заключалась в том, чтобы разослать свое резюме во все подходящие ВУЗы и предложить им свои услуги. Простая, очевидная, но рисковая стратегия, поскольку, как оказалось, в ВУЗы проще отправить резюме почтой России, чем найти контакты нужных людей online.
Стратегия «в обход» базировалась на моем опыте. В городе N мне предложили преподавать, когда я училась. Вывод: надо пойти учиться в ВУЗ Петербурга, обзавестись там репутацией и связями и попроситься преподавать.
Какую стратегию выбрала я? Правильно, обе. Разослать резюме по ВУЗам было, конечно, быстрее и проще, чем решить, куда и чему я хочу снова пойти учиться. Однако, хоть и не так быстро, как мне хотелось, но первой сработала стратегия «в лоб»! Примерно через 2 года я получила приглашение из одного хорошо известного ВУЗа Петербурга, где требовались преподаватели Высшей Математики. После личной беседы с заведующим кафедры я очень быстро приступила к работе. И хотя столичные зарплаты отличались от провинциальных, я смогла себе позволить работать в университете только на полставки и по своей старой доброй традиции совмещала эту работу «для души» с основной деятельностью Аналитика, работая по субботам. Студенты были довольны, я счастлива, но перейти на полную ставку я не могла, ибо тогда зарплата едва покрывала бы мои расходы на съем квартиры.
А как реализовалась другая стратегия? Я что же, действительно пошла снова учиться в 26 лет?! О да, и об этом – дальше…
Стратегия стать преподавателем ВУЗа, обзаведясь знакомствами и связями во время учебы, выглядела хоть и долгосрочной, но перспективной. Разумеется, учеба должна была быть бесплатной.
По-моему, логичным было пойти в аспирантуру. И как раз я начала верить в то, что способна на большее! Но оказалось, что туда без наличия «своего» руководителя и научной темы попасть «с улицы» было невозможным. Поэтому я поумерила пыл и выбрала магистратуру. Спасибо за эту уникальную возможность, конечно, реформам российского образования, благодаря которым у меня было право на получение бесплатного магистерского образования, будучи специалистом, а не бакалавром.
И снова передо мной была задачка со звездочкой: какую магистерскую программу выбрать? Математическую, факт! Но может, это прекрасная возможность наконец понять, какое практическое применение имеет многоуважаемая математика в реальном мире? И после изучения всевозможных магистерских программ во всевозможных ВУЗах Петербурга ответ на этот вопрос загорелся яркой лампочкой в моей голове: математика нужна экономике, а экономика – это и есть реальный мир! Паззл сложился, осталось найти магистерскую программу, где можно было бы учиться по вечерам, чтобы совмещать с работой, ну и «всего-ничего» – поступить.
Мой выбор пал на магистерскую программу Математические Методы Анализа Экономики в Высшей Школе Экономики, куда я благополучно поступила и снова стала студенткой в свои 26 лет. Ха, «всего лишь» 5 лет мне понадобилось, чтобы понять, что я еще не всему научилась для построения успешной карьеры. В магистратуре я с головой окунулась в студенческую жизнь и повстречала тех, кто изменил мою судьбу кардинально. Но это уже совсем другая история!
А учеба? А математика для экономики? Здесь я потерпела полное поражение, поскольку экономика уровня магистратуры была мне непонятна из-за отсутствия базовых знаний, а математика, напротив, - слишком проста. Увы, это был тупик: я снова пришла к выводу, что если я хочу работать математиком, то вариант один – ее преподавать.
Эта история воистину удивительная, и произошла она снова по милости реформ российского образования. Имея диплом специалиста, я получила возможность пойти учиться в магистратуру наравне с бакалаврами. Однако, имея тот же самый диплом специалиста, я одновременно могла пойти и в аспирантуру!
Как, возможно, помнит внимательный читатель, я поступила в магистратуру с целью обретения не только знаний, но и полезных связей в северостоличной академической среде. И связи обрести оказалось проще, чем знания. Видя мою склонность к математике, мой научный руководитель рассказал мне, что его знакомый профессор с матмеха СПБГУ ищет себе аспиранта, и он готов меня порекомендовать, если мне такое предложение интересно. Интересно ли мне?! Да я и мечтать о таком не могла!
И пользуясь тем, что с дипломом специалиста я могу поступать в аспирантуру, я поступила еще и туда, и в 27 лет наконец-то осуществила то, что могла с легкостью сделать 6 лет назад – стать аспиранткой математического факультета. Могла, но не хотела. Точнее, не дозрела. Да и какой уважающий себя человек ищет простых путей?
Было ли сложно поступить в аспирантуру матмеха? О да! Экзамен по философии добавил мне несколько седых волос. Было ли сложно в аспирантуре учиться? Конечно! Но самым сложным испытанием было добираться до университетского городка в Петергоф на занятия и встречи с руководителем, отпрашиваясь с работы и собирая все пробки мегаполиса по пути. Было ли в аспирантуре интересно? Мне – да, ведь суть моей научной работы заключалась в решении непростых математических задач. Однако, это была, так сказать, математика для математики, поэтому широкие горизонты применения математики в реальной жизни в тот период для меня, увы, так и не открылись.
Я прилежно отучилась в аспирантуре 3 года, сдала все кандидатские минимумы и написала 4 статьи. Так и хочется добавить, что я успешно защитилась и стала кандидатом физико-математических наук, верно? Но нет, судьба распорядилась иначе!
Стать кандидатом наук просто: поступить в аспирантуру, сдать кандидатский минимум по философии, английскому языку и специальности, опубликовать несколько статей в журналах с хорошим рейтингом и благополучно упаковать эти самые статьи в кандидатскую диссертацию. Ах, чуть не забыла: и защититься, конечно. Вуаля, и ты кандидат наук!
А не стать им? Еще проще: провалиться на одном из этапов этого увлекательного квеста. Но я оказалась особенно хороша, поскольку смогла поступить в аспирантуру, сдать кандидатский минимум и написать 4 статьи, но так и не защитилась. И вот – почему.
За годы учебы в аспирантуре я пришла к 2 важным выводам: 1 – мне нравится заниматься наукой и 2 – мне не нравится заниматься наукой в России. А где же, спрашивается, мой патриотизм и желание продвигать науку во имя величия Родины? Банально: стипендия аспиранта составляла 4000 руб в месяц. К сожалению, занимаясь только наукой и преподаванием в ВУЗах, даже снимать квартиру в Петербурге не представлялось возможным. Сравнив 4000 руб с 1500 евро (средняя стипендия в аспирантуре в Европе), я пришла к простому выводу о том, что мне стоит заниматься наукой и преподаванием заграницей.
Будучи весьма наивной, я поделилась этими выводами с моим руководителем, надеясь на поддержку и рекомендательное письмо. Ха! Оказалось, что он в свое время отказался от предложения переехать в Бельгию, надеясь на светлое будущее российской науки, о чем впоследствии (очевидно) пожалел.
— Значит, свалить хотите? – ехидно поинтересовался он. И отказал в рекомендательном письме, аргументируя это тем, что сначала надо что-то полезное на Родине сделать. Правда, не уточнил, что именно.
И когда после 3 лет в аспирантуре я, без-пяти-минут-кандидат-физмат-наук, получила предложение переехать в Великобританию на PhD позицию и сообщила об этом ему, то он, видимо, воспринял это как личное оскорбление и перестал отвечать на мои письма и звонки. Я удивилась, расстроилась, обиделась, разозлилась, наконец! Потом утерла слезы, поняла и простила. И «свалила» в Британию.
Мой научный руководитель в аспирантуре был единственным в моей жизни преподавателем (пока), который меня недолюбливал и, более того, не скрывал этого. И у меня было несколько версий того, почему именно.
Во-первых, я не была достаточно блестящим для него математиком. Согласна, факт, не была! Он любил мне напоминать, что в каждой опубликованной статье я «ничего не сделала» и должна быть ему благодарна за то, что числюсь в ней его соавтором. Есть же люди, которые мастерски умеют делать одолжения другим! Мои результаты он со спокойной совестью присваивал себе и презентовал на научных конференциях. Делала я на самом деле довольно много, писала статьи и сдавала экзамены в срок, но нет, увы и ах, я действительно не была блестящим математиком.
Во-вторых, я была (по словам очевидцев) привлекательной блондинкой (хоть и крашеной), а он был одинок. Конечно, будучи неблестящим математиком, довольно банально было предполагать, что он был просто «старой девой» в мужском обличии и «мстил» мне за личные обиды прошлых лет. Но эту версию я все же не исключала. Кстати, о других девушках-аспирантках под его руководством никто никогда не слышал. Спасать мальчиков от армии ему было больше по душе, очевидно.
В-третьих, кроме аспирантуры, я работала Аналитиком на основной работе, преподавала в университете и занималась репетиторством. Кандидатской я занималась все свое свободное время в выходные и по вечерам. Он считал, что этого недостаточно, и советовал мне поменьше ходить по «дискотЭкам». А когда я робко объясняла, что я работаю, чтобы зарабатывать, поскольку в науке денег нет, то в ответ слышала: «Ну это Ваши личные проблемы!»
Резюмирую: у нас с руководителем были очень гармоничные взаимоотношения!
Апофеозом этих отношений стал его коронный вопрос, который я не забуду никогда. В очередной раз укоряя меня за то, что я мало занимаюсь кандидатской, он вдруг решил впервые полюбопытствовать, чем же я занимаюсь на основной работе, и спросил: «Чем Вы там, на работе, занимаетесь-то? Пивом торгуете?»
Свет.
Занавес.
Мало кто в моем окружении думал, что я на закате своего третьего десятка лет ищу PhD позицию в Германии всерьез. Я и сама не до конца в это верила. Однако, глаза боялись, а руки делали. Я отредактировала свое резюме, написала сопроводительное письмо, подготовила переводы всей своей частной коллекции дипломов и даже сдала IELTS, поскольку без официального документа, подтверждающего знание иностранного языка, мои документы в Европе и рассматривать бы не стали.
«Но почему Германия?» —спросите вы. Действительно, почему?!
На восемнадцатилетие родители подарили мне первую в моей жизни поездку заграницу, в Европу. Да не просто поездку, а мечту: путешествие в Парижский Диснейленд! Это был автобусный тур по маршруту Россия – Польша – Германия – Бельгия – Франция с несколькими ночными переездами, большой сумкой, набитой йогуртами и разной пакетированной едой быстрого реагирования, и очень скромной суммой на карманные расходы. В общем, тур был спартанским, скажем прямо. Но это не оказало никакого влияния на те незабываемые впечатления, которые я получила от посещения Диснейленда. Детская мечта сбылась, замок заколдованной принцессы был воочию увиден, гештальт закрыт. Единственной неувязочкой был тот факт, что мне категорически не хотелось умирать после того, как я увидела Париж. Месье показался мне слишком большим, шумным, местами неприветливым и каким-то надменным. Любви с первого взгляда у нас с ним не случилось, и я по молодости и неопытности сделала категоричный вывод о том, что Франция мне не по душе. Вуаля!
И когда через год после этого путешествия я приехала в гости к своей подруге в Германию, то на контрасте с Парижем и прочими Европейскими столицами маленький, тихий и уютный немецкий городок показался мне прекрасным местом для жизни. Это теплое чувство осталось со мной на долгие годы, и когда я поняла, что хочу попробовать себя в академической сфере в Европе, то вопроса «Почему Германия?» не стояло.
Два года дрожащими от волнения руками я рассылала свои документы в ВУЗы Германии и дважды ездила на собеседования в университеты Штутгарта и Падерборна, но почему-то в итоге оказалась в Англии, а не в Германии. Действительно, почему?! Об этом – в следующем посте.
2 года я тщетно рассылала свои документы по университетам Германии в надежде получить приглашение на PhD позицию. Начиналось каждый раз все культурно, гутен таг и самые сердечные грюссены, но на этом все и заканчивалось. Иногда я попадала на русских профессоров и втайне надеялась, что «наши» берут «своих», ан нет…
Оказалось, что «наши» в Германии – это немцы. Слухи о том, что немцы предпочитают работать со «своими», до меня в те времена еще не доходили, ибо я была в России, путь до которой был не близок, и слухи оседали где-то недалеко от Германии. Уже живя в Англии, я впервые услышала о том, что иностранцу в Германии довольно не просто построить карьеру в академии. Подобные слухи продолжали доходить до Англии регулярно и звучали уже настолько убедительно, что, проанализировав свои собственные неудачи, мне ничего не оставалось, как в них поверить.
За 2 года поисков дважды я была приглашена на собеседования в университеты Штутгарта и Падерборна, и если в первом случае после интервью мне было сразу понятно, что мы друг другу не подходим, то с Падерборном произошла история совершенно мистическая. Мне полностью оплатили поездку на трехдневное собеседование, где мы прекрасно общались с двумя профессорами, я подходила им по профилю, меня познакомили с командой, провели экскурсию по двум кампусам и даже возили на личном автомобиле! В общем, принимали как «свою». Разумеется, я вернулась из Падерборна с триумфом и со дня на день ожидала, что мне придет приглашение. Дни шли, приглашения не было. Терпения моего тоже. Я написала сама, и получила довольно формальный ответ из отдела кадров о том, что другой кандидат оказался успешнее меня. Ну и самые сердечные грюссены, разумеется.
Сердце мое было разбито. Успешно пройдя стадию отрицания, я была в гневе! И решила бесчувственной предательнице-Германии отомстить: начала рассылать свои документы в другие страны Европы. Пройдет всего полгода, и мне улыбнется удача. Туманный Альбион приоткроет мне дверь в университет Уорика, и я увижу в этом знак судьбы, ведь 10 лет назад я уже пробовала себя на профессиональном поприще в Великобритании. О моем дебюте на клубничных полях Шотландии – в следующем выпуске, не переключайтесь!
Читатель, каюсь: самым бессовестным образом утаила я еще одну профессию, которую девочка Оля из Нижнего Новгорода примерила на себя задолго до переезда заграницу.
Задумала Оля после 3 курса поучаствовать в международной программе обмена. А программ таких в ее родном городе было всего 2: знаменитая американская Work & Travel и никому не известная британская. Настолько не известная, что и названия у нее не было. Олина идея была такая: поехать в London-the-capital-of-Great-Britain, чтобы подтянуть английский, ну и между делом подзаработать, собирая в свое удовольствие клубничку на ферме, а вдобавок еще успеть вдоль и поперек исколесить Великобританию. В общем, провести лето на свежем воздухе, получить море впечатлений и вернуться победительницей с почти fluent English. Идея организаторов программы, как выяснилось позже, была несколько иной: отправить Олю в Шотландию, откуда до ближайшего ничем не примечательного города Данди 3 дня лесом, 2 дня полем, в качестве жилья предоставить ей за плату разваливающийся караван и спальный мешок и отправить наивную нижегородинку впахивать на клубничные поля по 12-14 ч в сутки 6 дней в неделю.
Из задуманного осуществить Оле удалось следующее: провести лето на очень свежем шотландском воздухе и получить море впечатлений. С английским не сложилось. Дело в том, что на ферме по-английски мало кто говорил. Болгарский, румынский, русский, польский – да, ну и изредка можно было услышать шотландский английский хозяина фермы Mr Barry, но для Оли на слух он мало чем отличался от румынского. С путешествиями тоже как-то не получилось. И дело было даже не в геолокации in the middle of nowhere, а в том, что пункт «подзаработать» был полностью провален. Сбор клубнички в свое удовольствие оказался тяжелым физическим трудом, и Оле пришлось пахать, чтобы не задолжать Mr Barry за роскошное жилье и иметь возможность заскочить на пару дней на обратном пути в London-the-capital-of-Great-Britain.
Неудивительно, что, когда у Оли появилась возможность вновь отправиться в Британию через 10 лет после клубничных приключений, сердечко ее екнуло. «Судьба!» - решила наивная мечтательница, и пошла на всякий случай паковать спальный мешок в чемодан.
После 2 лет безуспешных попыток получить приглашение на программу PhD в Германии, я решила расширить географию поиска и дать шанс другим европейским странам пополнить ряды аспирантов ценным кадром из России. Должна признаться, что в тот момент я начала сильно сомневаться в успехе всей авантюры. Но, как известно, самый темный час бывает перед рассветом. И я его (в смысле, рассвета!) дождалась.
В один, казалось бы, обычный и ничем не примечательный день августа 2014 мне вдруг пришел очень короткий и неформальный email от профессора из Университета Уорика, где он уточнял, интересуюсь ли я еще позицией PhD в их университете. За 2 года я отправила так много заявок в разные университеты Европы, что весьма туманно представляла себе, о какой позиции идет речь, и в какой стране находится этот загадочный Уорик. Решив, что с этими незначительными нюансами я разберусь чуть позже, я незамедлительно ответила профессору, что практически всю жизнь мечтала именно об этой позиции и исключительно в университете Уорика. Далее события развивались стремительно: он объяснил, что я буду моделировать биологические процессы внутри клетки бактерии, и если мне такой проект интересен, то мне остается лишь собрать нужные документы, получить студенческую визу в Великобританию и явиться его очам ASAP.
Сказать, что я была в шоке, — ничего не сказать! Интересен ли был мне предложенный им проект? Хм! Мое представление о том, как можно моделировать что-либо внутри клетки бактерии, стремилось к нулю, но сам факт того, что я, наконец, смогу применить математику к чему-то жизненно-важному, вызывал у меня благоговейный восторг. Однако, следуя моему предыдущему успешному опыту не вдаваться в детали, я уверила профессора, что это проект моей мечты, и начала собирать документы. И тут Штирлиц понял, что никогда еще он не был так близко к провалу. В списке документов значилось рекомендательное письмо от моего текущего научного руководителя из аспирантуры.
О том, как я стала аспиранткой университета Уорика, несмотря на то что мой научный руководитель дал мне нерекомендательное письмо, и какое невероятное сплетение обстоятельств привело к тому, что я получила этот судьбоносный email, — в следующем посте.
А точнее: благодаря и вопреки чему я оказалась в Великобритании?
Действительно, как же так вышло, что один email решил мою судьбу? Почему профессор из Уорика не назначил 25 раундов заочных и очных собеседований прежде, чем раскрывать свои объятия сомнительной кандидатке из далекой России? Причин на то было 2.
Во-первых, профессора только что покинул еще более сомнительный PhD студент, который тщательно скрывал результаты своей работы, утверждая, что это его интеллектуальная собственность, и профессор срочно искал замену. Вопросы интеллектуальной собственности меня волновали мало, поскольку я не считала, что собственность моя достигает неких критических размеров, о которых стоит беспокоиться. В этом смысле я была идеальным кандидатом.
Во-вторых, профессору посчастливилось в 90-е работать с математиками с ВМК из Москвы, и мой красный диплом такого же факультета произвел на него впечатление. Ну да, не Москва, но профессор решил, что Нижний Новгород лежит в доверительном от столицы интервале, чтобы считать мой диплом приемлемым. К моему счастью, сотрудничество британского профессора и русских математиков было плодотворным. Профессор даже бывал в России и позже с упоением рассказывал мне о своих приключениях на Невском проспекте, где он покупал газированную воду в автомате.
Сомнений не было, мне повезло. Однако, мне нужно было предоставить контакты моего научного руководителя из аспирантуры, чтобы Уорикский профессор узнал его мнение обо мне. Возможно, внимательный читатель помнит, что мой научник ранее прямым текстом сообщал, что никаких рекомендаций мне давать не склонен. Поэтому, передав его контакт профессору из Англии, я мысленно попрощалась и с профессором, и со своей едва не сбывшейся мечтой. Каково же было мое удивление, когда профессор попросил меня пояснить, почему мои отношения с научным руководителем не сложились, очевидно, получив от него не самую лестную рекомендацию. Я перевела ему на английский текст из поста КАК Я ТОРГОВАЛА ПИВОМ, и, о чудо, моя аргументация показалась ему убедительной!
Пока он не передумал, я собрала все нужные документы, получила студенческую визу, упаковала чемодан, и купила билет Петербург – Лондон в один конец.